Даньша. Кордон Даньшинский
Северный Урал, в том числе территорию, которую ныне занимает Североуральский городской округа, до появления здесь промышленности заселяли манси (в допертовские времена их называли манси-вогулами или ясашными вогулами). Можно предположить, что упоминаемый в Ясашной книге Верхотурского уезда 1625-26 годов проживавший в юрте на Вагране Чека Алтиев был одним из предков Данилы Алтипкова, именем которого были названы посёлок и речка Даньша в месте впадения её в Вагран. Ясашная книга хранится в РГДА (Фонд 214, опись «Сибирский приказ», дело 10, листы 1-57).
В госархиве Свердловской области (фонд 59, опись 3, дело 1608) хранится чертёж территории, на котором показано место расположения Петропавловского завода и место построения фабрики на реке Турье заводчиком Максимом Походяшиным. Чертёж сочинён в 1759 году. На чертеже указаны юрты Петра Тихонкова — в районе нынешнего посёлка Старые Бокситы, Данилы Алтипкова — в районе бывшего посёлка Даньша и Авраама Денежкина — в районе бывшей деревни Тренькино.
В том же архиве, в фонде 24 (опись 12, дело 3126, листы 37-43) хранится отчёт унтершихтмейстера Леонтия Яковлева, посланного уральским горным ведомством (Канцелярией главного заводов правления) на территорию, отведённую верхотурскому купцу Максиму Походяшину для строительства завода на реке Колонге. В отчёте указано, что 19 сентября 1757 года посланцы горного ведомства встретились с проживавшими на Вагране близ рудников вогулами Даниилом Петровым сыном Алтипковым, Степаном Мунтиным, Петром Тихонковым и Фёдором Масловым, которые подтвердили, что «никакого себе утеснения» от строительства Походяшиным железоделательного завода они иметь не будут.
Сохранилась «Карта, представляющая округ Богословских заводов с показанием земель действующих золотых промыслов, равно вновь открытых в разных местах золотосодержащих приисков в 1828 году». На карте показана дорога от Петропавловского завода по левому берегу Ваграна через Даньшу и далее Верхнюю Масловку на Сосьве к небольшим поселениям на Лозьве, которые входили в состав Петропавловского прихода храма Петра и Павла. Дорога, проходившая через юрты Алтипковых, называлась Даньшинской.
Священник Петропавловского храма Аркадий Горяев в своих записках «На севере» рассказывает о том, как в апреле 1908 года он со своим псаломщиком «поехал с Пасхой» по Даньшинской дороге в одну из деревень своего прихода:
«Погода убийственная. Дождь сеет как из сита, не переставая ни на минуту. Лошади не идут в грязь, которая по лесной тропе им по колено, жмутся к лесу и обливают нас целыми потоками воды. Холодно, одежда вся промокла до нитки. Нужно проехать до избушки 15 вёрст, где можно согреться у огонька и попить чаю...Часа через четыре видим желанную избушку. Привязываем лошадей и идём в юрту, но там тоже неутешительно, отовсюду сквозь крышу течёт вода, мокро и грязно, обсушиться невозможно. Кое-как на земляном полу разводим огонь и кипятим чай. Место было открытое, ветер холодный. Внизу под избушкой ревёт и бесится Вагран».
Без сомнения, речь идёт о юрте Алтипковых, который к этому времени уже был покинут обитателями.
Дальнейшая судьба речки Даньши и поселения на ней связано с развитием на Северном Урале золотодобывающей промышленности. В 1823 году в Петропавловской даче Богословского горного округа берггешвореном Чеклецовым открыто рассыпное золото по речкам Большая и Малая Мостовая, Малая Пуя и другим. В 1827 году по логам на левой стороне Ваграна были открыты Лиственичный, Страшной, Ильинский прииски и два Даньшинских — по речке Даньше, впадающей в Вагран с левой стороны в пятнадцати верстах от Петропавловского завода, и по логу Даньшинскому, впадающему в Даньшу с левой стороны. Добыча золота на речах, впадающих в Калью и Вагран, прекращается с 1875 года. Основная причина — отсутствие геологоразведочных работ. Вскоре её возобновили, но для достижения эффективных результатов нужны были большие вложения средств.
В 1893-94 годах под руководством академика Е.С. Фёдорова и геолога В.В. Никитина во многих местах Богословского горного округа были установлены признаки благородных металлов. На первое место они выделили нижнее течение реки Вагран с его левыми притоками — Лиственичной, Барановский, Попов и Страшной лога, Мальцевка, Усольцева, Мотовилиха, Даньша с Мороковским логом. В те годы жители посёлков Кордона Кальинского на Ивдельском тракте и Кордона Даньшинского ходили через болото по квартальной просеке, называемой также Даньшинской. Из-за болота дорога по квартальной просеке была незаметна. Пешеходы сбивались с пути и плутали. Поэтому лог называли Мороковским от слова «морока». А на плане Е.С. Фёдорова и В.В. Никитина лог указан как «Богатый».
Со слов старожила В.Н. Погибелкина, отец которого вместе с дедом Иваном Тимофеевичем Погибелкиным работали на золотых приисках, первый прииск открыли на реке Даньше. Барановский лог отработали гидроспособом до 1938 года.
Вместе с возобновлением золотодобычи в Петропавловской даче в связи со строительством Надеждинского завода начались лесоразработки. По результатам обследования топливной базы металлургических заводов комиссией Д.И. Менделеева дача обладала самыми хорошими лесами. В 1897 году Богословский горный округ пригласил 1000 человек из Коми республики. В селе Петропавловском было создано Петропавловское лесничество. Из Соликамского уезда на работу в Петропавловское лесничество в 1889 году приехали три семьи: Павла Ивановича Оболенского из Чердыни, Мартьяна Лошкарёва из Александровского завода и Михаила Всеволодовича Ермакова. Из воспоминаний Т.М. Ермаковой:
«В Петропаловском 22 октября отмечали престольный праздник Иконы Божьей матери Казанской. Все жители и контора лесничества в этот день не работали. Остановились в доме Капишниковых. Павла Ивановича оставили работать в конторе. Мартьян Лошкарёв возглавил строительство лесных кордонов. Вместе с ним простыми рабочими работали его сыновья. Отцу предложили работу на кордоне Даньшинском.
По приезду на кордон мы увидели двухэтажный дом, который стоял на левом берегу речки Даньши, на высоком месте. Вокруг кордона с северной, восточной и западной стороны была сплошная изгородь. С южной стороны открывался вид на горы, здесь был обрыв к Ваграну высотой 5- 6 метров. Ворота во двор для лошадей и людей. Во дворе — большие склады для хранения продуктов, промтоваров и рабочего инвентаря. В здании на первом этаже было две квартиры. В одной из них поселились мы, во второй жил лесник из Петропавловского Пётр Иванович Ожегов. В селе у него был свой дом (он и сейчас стоит по адресу Советская, 29).
Ожегов познакомил нас с историей возникновения Даньши и села Петропавловского. Рассказал, что на месте кордона во времена Походяшина были юрты манси-вогулов. Последними жили в юрте два молодых вогула. Они любили борьбу. А в селе жила семья Коковиных, где мужчины были рослые и сильные. Вогулы навещали Коковиных, приговаривая: «Сенька-Ванька дома? Драться хочется, шкура трещит». После борьбы с Коковиными они долго не появлялись в селе.
На втором этаже здания была приезжая для начальства. По рассказу П.И. Ожегова, золото мыли в пойме реки Даньши. Сохранилось только здание, где промывали пески. Никаких устройств для подачи воды не сохранилось. Ниже у въезда во двор кордона стоял дом с односкатной крышей, в котором жил коми-зырянин Андрей Петрович Моторин (дед Виктора Ивановича Моторина, начальника продснаба СУБРа до перестройки Горбачёва). Дом он построил раньше постройки дома для кордона. Приехал из села Подъельского, Сторожевского района Коми-республики. У него было трое детей: Иван, Сергей и Фёкла. Сын Сергей задохнулся в шурфе в посёлке Усть-Калья. На берегу речки Даньши была у Ермаковых баня, которая топилась по чёрному, на улице была сложена печь, в которой пекли хлеб.
К Моториным в 20-е годы приехали родственники и односельчане: Дозморовы, два брата Белых с семьями, Марюхин Степан Петрович с семьёй, Василий Алексеевич Моторин с семьёй и Ветошкины. На правом берегу Ваграна находилось плотбище для складирования готового леса для сплава весной по Ваграну, Сосьве до Черноярки в районе Надеждинского завода. В обязанности Ермакова входили: приёмка леса, вывезенного на плотбище, — у каждого рабочего или семьи; составление ведомостей по приёмке для конторы лесничества; выдача продуктов, спецодежды и инвентаря. Продукты завозили из Петропавловского.
Лесозаготовки на Даньше прекратили из-за дальности перевозки лошадьми к реке. Жили рабочие в казарме на широком правом берегу реки Ваграна. Левый берег Ваграна был нешироким и там нельзя разместить плотбище для складирования леса».
Дочь Ермакова вспоминает:
«Отца перевели в деревню Денежкино, в которой находился коренной участок лесничества. Дорога шла через лога и болота. От своротки с дороги в Усть-Калью начиналась так называемая Самская дорога. Здесь лошади с вершины лога понеслись вниз, едва не опрокинули воз, на котором сидели дети. Взрослые шли пешком. Подъехали к Ваграну и переправились на пароме. Перевалив горы на правом берегу, в тот же день оказались в деревне, которая раскинулась на правом берегу Сосьвы.
Деревня красивая. Здесь был большой конный двор с солярием для выращивания жеребят. В деревне жили семьи Шведовых, Анисимковых, Ярославцевых и Боярских, у которых был двухэтажный дом. Один из сыновей учился в горном училище в Турьинских рудниках. В деревне была часовня иконы «Неутолимая печаль». В престольный день съезжались жители Петропавловского, Вишеры, Марсят, Петровой и Андриановичей. Среди них было много родственников деревенских жителей.
В деревне прожили недолго, так как лесозаготовки были закрыты, и отца перевели в Воскресенский кордон в двух километрах от Тренькинского зимовья на правом берегу Сосьвы ниже по течению. Здесь встретили начало первой мировой войны, что вызвало большие перемены в жизни жителей. Стало не хватать рабочих на лесозаготовках и добыче золота. Работы в лесу в районе Воскресенского кордона были прекращены. Отца перевели в Кальинский кордон, в казармах которого жили китайцы из русской Манджурии. Затем их сменили военнопленные австро-венгерской армии. Большинство из них были с Западной Украины. Здесь мы впервые столкнулись с разницей в жизни народов Европы и Азии. Здесь встретили отречение царя Николая от престола и начало гражданской войны, разруху и голод начала 20-х годов».
Старательские работы в Богословском округе были прекращены на россыпных месторождениях под видом сохранения запасов золота для будущих поколений. Акционеры Богословского округа предпочитали вкладывать средства в металлургическую, железнодорожную и медную промышленность. Количество рабочих на добыче золота сократилось вдвое. Полностью была заброшена золотодобыча на Вагране и его притоках. Добыча золота в России за 1917 год составила только 4 процента мировой, в основном участвовали иностранные капиталы.
В 20-х годах добыча золота велась в верхнем течении Ваграна, на левых его притоках и притоках его нижнего течения — Усть- Калье, Мостовой. В добыче были заняты не только местные жители, но и жители Висима, Невьянска, Режа и из других приисков области.
После окончания гражданской войны в 1919 году вновь заработал Надеждинский завод, топливом которого служил древесный уголь. Возобновилась лесоразработка в Петропавловском лесничестве. Первыми его рабочими были жители городов, которые стояли на учёте в бирже труда. Не зная тяжелого труда в лесу, они приезжали в городской одежде. Не выдержав тяжёлого труда, все покинули негостеприимный край. В голодные 1921 и 22 годы из Татарии приехало много молодёжи. Татары не боялись тяжёлой работы в лесу, но после окончания срока вербовки все уезжали на родину. В лесничестве остались только двое, женившиеся на русских девушках, и прожили здесь всю жизнь.
Округ проводил вербовку кадров в северных губерниях европейской части страны, обещая обеспечивать семьи хлебом. На такие условия откликнулись демобилизованные красноармейцы, которые после службы в армии застали свои хозяйства в Вологодской области в упадке. В сентябре 1923 года большой отряд молодых мужчин прибыл в Петропавловское лесничество. Все они были распределены по куренным лесоучасткам: Кардон Кальинский, Мостовая, Кордон Даньшинский и другим. Остались из них Николай Матвеевич Моисеев — будущий Герой Советского Союза, Степан Петрович Марюхин, Пётр Андреевич Бурков и другие, которые завели семьи. П.А. Бурков поселился деревне Воскресенке, а С.П. Марюхин в посёлке Даньша. Оба работали в лесопромышленных предприятиях, а их сыновья на золотых приисках. Остальные уехали на свою малую родину.
В 1931 году в Надеждинске был создан трест Уралсевлес. Вместо лесничеств на территории области появились леспромхозы, в которых для охраны леса были организованы отделы лесного хозяйства. Организован Петропавловский леспромхоз, управление которого находилось в бывшей конторе лесничества на Горном посёлке. Лесоучастки были разбросаны от Волчанска до Шегультана. В районе Кордона Даньшинского заготовками леса занимался Даньшинский лесоучасток леспромхоза. Основной базой лесоучастка стали посёлки Усольцево и Мотовилиха. Кроме них на левом берегу Ваграна работал кирпичный завод — ниже по течению от Усольцева в семи километрах. В этих посёлках жили переселенцы из южных областей Европейской части страны. Жизнь их совпала с неурожаем 1932-33 годов. По словам сторожила села Петропавловского Елены Ивановна Шелеповой, которая работала в старательской артели на приисках Даньши вместе с родственником Никандром Ивановичем Погибелкиным на приисках Даньши, проживавшие в Усольцевой очень быстро умирали от тяжёлой работы и нехватки питания. По её словам десятником (мастером) в Усольцевой был Семён Семёнович Дерябин.
Евдокия Максимовна Гукова (по мужу Шевела) рассказала:
«Жили мы в Брянской области Хвостовический район недалеко от деревни Высокая в хуторе Гуково. В хуторе было семь дворов. В апреле 1931 года нас выслали на Урал. Сначала привезли в посёлок Даньшу, а через месяц отправили на Мотовилиху. Брянские были привычны к лесным работам. Нас поставили на вырубку леса, из которого строили дома в посёлке. Нами было построено десять новых домов дополнительно к старым казармам. Дома были двухквартирные. Построили клуб, столовую и магазин. Работали в основном на лесозаготовках. Питались — сколько кто заработает. Молодых часто посылали в другие посёлки.
В посёлке старая Калья вместе с тамошним жителем Николаем Ермаковым летом отбивали (метили) в кварталах спецлес для рубки зимой. Работали на Второй Базе. Отработали там зиму, и нас снова отправили на Мотовилиху. В это время умерла мама, хоронил её один отец. При нас мало умирало. В основном умирали до нашего прибытия. В посёлке была штрафная для тех, кто не хотел работать. Так умерли два здоровых брата: не хотели работать и что-то наелись. Не выдерживали в основном раскулаченные с тёплых краёв.
Затем нас перевели в посёлок Даньша. На той стороне Ваграна была казарма, куда нас поселили. Начальником лесоучастка был житель посёлка Дозморов. Ходили со сплавом по Сосьве до Межевой. Затем нас переселили в посёлок Высотинку, а после закрытия лесозаготовок перевели в Баяновку. Посёлки Мотовилиха и Усольцево сгорели при пожарах в 1937 году».
В 1939 были созданы предприятия треста «Уралзолото» на Северном Урале: Южно-Заозёрское приисковое управление в Турьинских рудниках и Северо-Заозёрское приисковое управление в Ивделе. В Североуральском районе были организованы три участка ЮЗПУ: Даньшинский, Мостовской и Тулайский, началось перевооружение золотой промышленности. Совершенно изменился облик старательских работ. Внедрялись отбойные молотки, малометражные драги «Гном». Резко увеличивался объём геологоразведочных работ, особенно на Сольвинском прииске золота и платины. Начали строить жильё, школы и клубы.
Зоя Семёновна Костылева рассказала:
«Мои родители приехали из Режа в 1930 году в посёлок Даньша. Вскоре переехали в новый посёлок Мороковский в полутора километрах от Даньши на речке Мороковской — притоке Даньши. Новый посёлок был построен для рабочих прииска. Дома были двухквартирными. Была построена школа, открытая в 1932 году. В 17 километрах от Даньши при впадении в Сосьву Кальи был посёлок Усть-Калья, в котором жили рабочие Даньшинского участка ЮЗПУ. В Усольцевском логу после пожара в 1937 году построили барак и землянки, где жили золотодобытчики во время сезонных работ. Контора участка, медпункт и магазин находились в посёлке Даньша».
По рассказу Эвереста Ананьевича Киприянова, старательские работы производились в Берёзовке между Мотовилихой и Даньшой, в Мальцевом логу, Страшном логу, Крутом логу и Лиственничном. Речка Берёзовка находилась на правом берегу Ваграна. К началу Великой Отечественной войны на добыче золота работали раскулаченные не только из посёлка Даньша и Высотинка, но и Петропавловского.
Из рассказа Василия Ивановича Галушко, бывшего жителя Херсонской области Украины:
«В феврале 1941 года стал работать на прииске Даньшинского участка ЮЗПУ воротовиком на шурфах в Листвяничном и Крутом логах. Из петропавловцев на заготовке крепи работал Макасим Михайлович Шелепов. Бригадиром был Семён Петрович Костылев из Мороковского. Бригада Костылева была объединена с бригадой Марюхина, где работал Максим Белых. Бригады были объединены по причине соединения Пендуровского лога с Лиственничным. Прошли шурф и водоотводную канаву. Когда вода ушла, золота в шурфе не было. В июне 1942 года перешёл работать в СУБР».
В годы войны добыча золота по тресту Уралзолото составляла 55 процентов к добыче 1941 года. Из-за недостатка кадров в золотую промышленность пришли женщины и подростки. Для обучения и стажировки молодых отправляли на Макарьевский прииск (ныне Волчанский округ), где работала драга. По рассказу Э.А. Киприянова и Василия Алексеевича Моторина, с Сольвинского прииска во время войны перегнали по Сосьве три драги. Первую драгу на Семивёрстку перегнал В.А. Моторин — в семи километрах ниже по течению Сосьвы от Усть-Шегультана. На Даньшинском участке работали три драги: №109 — на Сосьве, №106 — выше Усть-Кальи, №107 — на Вагране. Драги работали на дровах. Коллективу драги №107 на Вагране попали участки с большим содержанием золота. Драга считалась лучшей, у драги №109 был самый меньший намыв золота.
Петр Николаевич Устинов из Екатерининки, 1931 года рождения, рассказал:
«На драгах в годы войны работали женщины и подростки из Екатерининки, Стрелебной, Воскресенки, Усть-Кальи, Даньши и Баронского. Среди них Ханжины, Емельяновы, Ягодины Пётр и Анастасия, Морозовы, Урасовы, Пестов, Коптяковы; Виталий, Филипп и Борис Корионовы, Эверест Ананьевич Киприянов и многие другие».
Возглавлял Даньшинский участок ЮЗПУ житель Баронского Фёдор Николаевич Корионов. До начала войны он руководил Тулайским участком. Девушки работали промывальщицами, драгёрами, машинистами локомобиля, наравне с мужчинами заготовляли дрова для драги и жилья. Более способные из молодых выдвигались на должности начальников драг и механиков. Среди них Алексей Степанович Марюхин. И механики Э.А. Киприянов и Тимирёв. По рассказу Киприянова первая драга начала работать за четыре километра до устья Кальи на Сосьве и дошла до Усть-Кальи. Вторую драгу собрали на Усть-Канде. Там были пустые бараки, и начали добычу золота по самой речке Канде. Третья драга работали по Ваграну от впадения в Сосьву и зашла в речку Даньша на километр вглубь и там оставалась. Прииск закрылся в 1954 году. Жители Даньши и Усть-Кальи переехали в город, в Третий Северный, Калью и Черёмухово. Последняя жительница посёлка Дарья Дозморова покинула Даньшу в 1957 году. К ней специально ездили с Кальи с избирательного участка члены комиссии для голосования.
Решение о строительстве алюминиевого завода на базе Североуральских бокситовых рудников было принято ЦК ВКПб и Совнаркомом СССР 11 октября 1940 года. Обследовав районы, прилегающие к рудной базе, комиссия представила на рассмотрение три площадки для строительства завода и ТЭЦ: в районе города Серова у посёлка Чеклецова, на реке Турье у посёлка Турьинские рудники и на Вагране — вблизи посёлка Даньша. Площадка у города Серова была отклонена как экономически нецелесообразная, имеющая значительное удаление от сырьевой и топливной базы и требующая значительных затрат на перевозку сырья и топлива. Площадка у Турьинских рудников имела все необходимые технико-экономические данные для размещения завода и ТЭЦ, но отклонялась из-за необеспеченности водой. По инициативе первого главного инженера проекта, работника института «Гипроалюминий» Г.А. Савранского и инженера П.К. Шергина, выполнивших дополнительные расчёты водопотребления и предложивших применить на заводе и ТЭЦ замкнутый цикл водооборота, решение о месте строительства было пересмотрено, утверждена площадка для строительства на реке Турье и дано название: Богословский алюминиевый завод.
Евгений Мылов, «Деревенька моя», с. 123-127
|
|
|
|