Созидатели и благотворители
Значительную часть северо-западной территории Свердловской области сегодня занимают Новолялинский, Краснотурьинский, Карпинский, Североуральский городские круга. Два с половиной века назад это был глухой, необжитый край с редкими поселениями ясачных вогулов. И лишь приход сюда Походяшина послужил толчком к развитию края: были построены заводы, разработаны рудники, началось заселение территории.
Максим Походяшин построил здесь Петропавловский и Богословский заводы, проложил дорогу через Уральский хребет в Чердынь, благоустроил дороги между рудниками и заводами. При заводах и рудниках возникли поселения. Ныне это Краснотурьинск (Турьинские рудники), Карпинск (Богословский завод), Североуральск (Петропавловский завод), посёлок Павда (Николае-Павдинский завод). М.С. Бессонов приводит такой факт, характеризующий созидательную энергию М. Походяшина:
в середине 70-х годов XVIII века Максим Михайлович владел несколькими десятками медных и железных рудников и приисков в Красноярском ведомстве. Рудники разрабатывались. В возрасте почти 70 лет(!) он собирался строить новый медеплавильный завод на речке Печище. И только смерть помешала осуществить задуманное.
Медь с заводов Походяшина шла на чеканку монеты, из неё отливали пушки и колокола, и в победах России над Османской империей металл Северного Урала сыграл тогда не последнюю роль. Точных сведений о производстве на заводах Походяшина оружия пока не найдено, но при передаче в 1791 году походяшинских заводов казне среди припасов Петропавловского завода числились две «несверленные» пушки. Вряд ли они были отлиты заводчиком для собственных нужд. Когда накануне войны с Турцией в 1768 году государству срочно потребовалась медь для вооружения армии, а нужное количество её государственные заводы дать не могли, лишь два предложения поступили от частных владельцев заводов.
Одно из них — от Максима Походяшина и его сына Василия. За плату «по самой умеренной цене» 1250 пудов меди в срочном порядке были доставлены с Северного Урала на заводы в Тулу сухим путём на ямских и обывательских подводах. В 1775 году по разнарядке Оружейной канцелярии Походяшин поставлял в Тулу «своим коштом» железо для гусарских сабель.
Но история не всегда справедлива к тем, кто стоял у истоков великих и малых свершений. Создав огромное по тем временам хозяйство, не уступавшее хозяйству Демидовых, Максим Походяшин был представителем нарождавшегося класса буржуазии, сыном своего времени со всеми своими положительными и отрицательными чертами и поступками. Стремился Походяшин только к личному обогащению или радел о России — вопрос риторический. Важно, что человек создал. что оставил после себя.
«Никто и никогда не занимался изучением походяшинского хозяйства, которое включало в себя металлургические и винокуренные заводы, многочисленные рудники, бумажную мануфактуру, мучные и пильные мельницы в географических границах от Сыктывкара до Енисея», — считает екатеринбургский историк М.С. Бессонов, изучая дела Походяшина по фондам госархива Свердловской области.
После смерти сына Василия, выигравшего в 1770 году торги на поставку вина в Сибирь, Походяшин поставлял в разные города Тобольской губернии свыше 100 тысяч ведер вина ежегодно на сумму 90 тысяч рублей. Он до конца жизни занимался винокурением и оставил сыновьям семь винокуренных заводов, способных поставлять в Пермскую и Тобольскую губернии по 89 тысяч ведер вина ежегодно. Усть-Миасский завод в Шадринском уезде был разорен пугачевцами, его пришлось продать. Был доход и от нескольких мукомольных мельниц. Три из них находились на речке Бобровке в Фоминском погосте неподалеку от собственного винокуренного завода. Как справедливо заметила историк М.М. Громыко, всё, что связано с винокуренной промышленностью Западной Сибири, имело непосредственное отношение к развитию земледелия. Это был один из каналов, в которые уходил товарный хлеб края, и, соответственно, один из стимулов расширения пашни.
Походяшин первым увидел выгодную перспективу в добыче поделочного камня и цветных каменьев на Северном Урале. Малахит походяшинских рудников использовали в качестве краски для кровли Зимнего двора. Для этого в 1765 году на Васильевском руднике создали специальную «промывальню» для приготовления краски. В том же году М. Походяшин и его поверенный, екатеринбургский купец И. Хлепятин, объявили о находке месторождений агата на Колонге и Вагране. Сюда был направлен в 1766 году гранильных дел мастер Ваганов из «Экспедиции по изысканию в Екатеринбурге, Оренбурге и прочих местах разных родов цветных каменьев» с указанием от директора Экспедиции Даненнберга рассмотреть возможность построения «шлифовальной мельницы с разными машинами на Походяшинских заводах». Ваганов нашёл удобное место для постройки на Петропавловском заводе — ниже домны и мучной мельницы. Однако Походяшин, намереваясь использовать это место для других построек, предложил ему место на только что построенной плотине на Истоке из Ключевого (Троицкого) озера. И мастер доложил Данненбергу, что это место «удобное как для построения мельницы, так и для перевозки камня». Пробы агата были посланы в Санкт-Петербург в числе камней, адресованных Тронному залу Зимнего дворца. Походяшин представил в Экспедицию проект строительства шлифовальной фабрики, но он не был осуществлен. Возможно, потому что богатые и более доступные месторождения цветных каменьев были найдены на Южном Урале.
Содержащая серебро руда Турьинских рудников «плавилась с великим медлением и излишним убытком», и, тем не менее, Походяшин, терпя убытки, это делал по предписанию Берг-коллегии. Серебристая медь сдавалась заводчиком в казну в Верхотурье и оттуда отправлялась на монетные дворы.
В январе 1773 года М.М. Походяшин вступил в компанию с рудоискателем Григорием Никифоровичем Посниковым и великоустюжским купцом Петром Петровичем Енталцовым с целью разработки Верхневагранских золоторудных месторождений. Посников и Енталцов уверяли Походяшина в том, что золотая руда вполне благонадежна. Походяшин же не собирался рисковать и считал, что по проведенному опробованию руды «прямого познания» содержания золота в ней определить нельзя. Дело закончилось склокой. Берг-коллегия еще и в 1780 году рассматривала жалобы сторон.
В 1764 году горнозаводчик развернул грандиозное дорожное строительство и построил 720 верст дорог, в том числе от Петропавловского завода до Чердыни (около 200 верст). У дорог он построил зимовья, в которых поселил зимовщиков с «жалованьем от себя». Зимовщики обязаны были предоставлять путникам теплый приют, иметь запасы съестных припасов и фуража для лошадей, летом очищали дороги от бурелома, а зимой проминали их своими лошадьми.
Освоил Походяшин и водные пути. На восточном склоне Урала это были реки Тура, Сосьва и Тавда, которые связывали Богословские заводы с сельскохозяйственными уездами Тобольской губернии (Тюменским. Ялуторовским и Туринским). На Туре (в Верхотурье) и Сосьве (в Пелыме) заводчик построил магазины, куда доставлялось от 25 до 60 тысяч пудов муки ежегодно. Из магазинов хлеб гужевым транспортом доставлялся в Богословские заводы. В европейскую часть России продукцию походяшинских заводов отправляли по реке Косьве с пристани Большая Ослянка.
В 1775 году горнозаводчик купил у верхотурского купца О. Коновалова Туринскую бумажную мануфактуру и первым в Сибири и на Урале предпринял попытку печатать книги.
Историк М.С. Бессонов считает, что символом процветания походяшинской империи могли быть часы на колокольне Богословского (Введенского) собора. Стоили они 600 рублей, тогда как медеплавильная фабрика Богословского завода стоила 519 рублей. На каких еще российских заводах в те времена были часы? Наверное, только на Невьянской башне у Демидовых.
Историк М.М. Громыко считает, что «незаурядная семья Походяшиных заслуживает внимания в силу сложной и многозначной деятельности её представителей в разных областях общественной жизни России». Действительно, с 70-х годов XVII века и до 30-х годов ХХ века верхотурская семья Походяшиных представлена практически всеми социальными слоями тогдашней России: духовенство и посадские, казаки и купцы, мещане и дворяне, заводчики и монахи, военные и священники, горные и гражданские чиновники, просветители. Одну черту этой семьи требуется выделить особо — благотворительность.
Она ярко проявилась в отношении к церкви. Походяшины построили на собственные средства семь церквей. Четыре из них построены Максимом Михайловичем (две в Верхотурье, деревянная в Петропавловском заводе, каменную, ныне действующую, достраивали дети) и каменный собор в Богословском заводе, Василием Походяшиным была построена церковь в Успенском винокуренном заводе и Григорием Походяшиным в 1787 году — Максимовская церковь в Турьинских Рудниках. На оснащение их тоже тратились немалые средства. На содержании Походяшина были и священнослужители. Кроме того, на Богословских заводах отливали колокола. Долгое время висел на двух деревянных столбах у Богоявленской церкви в селе Ныроб, недалеко от Чердыни, колокол, на котором была вылита надпись: «1768 году лит сей колокол в Петропавловском заводосодержателя Походяшина заводе в Ныробский погост к церкви Николая Чудотворца весу 125 пуд 5 ф.».
Н.К. Чупин утверждал, что ни школ, ни аптек при Походяшиных заведено не было. Но в ведомости, составленной в 1791 году при передаче Богословского завода в казну, имеется запись: «... гошпиталь лекарский дом — 1, стоимостью 2757 рублей 61 с четвертью копейки, при лазарете на лицо состоит разных медикаментов и вещей... на 763 рубля 29 копеек». Имеются косвенные данные о наличии школы на Богословских заводах. А на плане Успенского винокуренного завода, составленном в 1778 году, школа есть.
Вся общественная деятельность Григория Максимовича, младшего сына Максима Михайловича, по сути своей была благотворительностью. Передавая Новикову огромные по тем временам суммы средств, Григорий Максимович поставил себя на грань разорения. Средства от продажи заводов, построенных отцом, ушли на помощь голодающим крестьянам, но главным образом на поддержку книгоиздательства, на печатание недорогой просветительской литературы и учебников для крестьян, художественной и справочной литературы.
В обществе того времени не принято было афишировать такого рода поступки Н.К. Чупин отмечал:
«В публике не знали о громадном пожертвовании Походяшина и недоумевали, откуда у Новикова взялись такие средства для благотворительности… Походяшин исполнился каким-то благоговением к Новикову и признательностью за возбужденное в нём стремление к благотворительности. Он сделался ревностным участником в предприятиях Новикова и его друзей».
Отец братьев Максим Михайлович с юности знал цену копейке. Он был, по мнению многих исследователей, прижимист, но бывал и необычайно щедр. Яркий пример тому — безвозмездная поставка 300 пудов железа для ремонта казенных учреждений Тобольска. Никто его к этому не обязывал.
Таковы факты, подтвержденные документами, с которыми не поспоришь, как не поспоришь и с тем, что осваивали богатства северного края своим непосильным трудом тысячи и тысячи фактически бесправных крестьян и мастеровых. Их потом и кровью создавались богатства владельцев заводов, укреплялось богатство и мощь Российской империи.
По мнению М.С. Бессонова, чтобы лучше понять знание семьи Походяшиных в истории Урала и России, нужна дальнейшая работа в архивах Екатеринбурга, Тобольска и Перми, Москвы и Петербурга. Сотни и сотни документов о деятельности Походяшиных два века никто не брал в руки и не читал.
В декабре 2001 года в Екатеринбурге вышла солидная книга «Благотворительность на Урале». О Походяшиных там нет ни слова. Давно нет в Верхотурье Походяшинской улицы. Ничто, кроме восстанавливаемого Введенского собора, не говорит об основателе Богословского горного округа в Карпинске. Лишь в пригородном микрорайоне Крутой Лог г. Североуральска есть небольшая улочка, названная его именем уже в наше время по решению муниципальной Думы. Но горят золотом купола церквей Петра и Павла в Североуральске и Максимовской в Краснотурьинске, отреставрированные при значительной помощи градообразующих предприятий СУБРа и БАЗа, напоминая потомкам о русских первопроходцах Северного Урала.
И вот свершилось: накануне 250-летия основания Петропавловского завода в Североуральске у храма Петра и Павла, как раз там, где когда-то стоял дом владельца Петропавловского завода, земляки поставили памятный знак, который можно считать первым памятником Максиму Походяшину. На плите его слова: «Желаю летом 1758 года строить на Колонге железоделательный и медеплавильный заводы… сильною рукою и имяновать те заводы во имя верховных апостолов Петра и Павла Петропавловскими».
Михаил Бессонов, Юрий Сысуев «Город на Вагране», стр. 45-48
|
|